Все публикации Все публикации автора
Мосты живые и…
Петр Кудрявцев, Современный дом № 4–00, 2000
Знаменитые мосты, как и знаменитые люди, противоречивы и загадочны. Невероятное разнообразие форм, размеров и цветов создают уникальный характер каждого. Одни располагают к долгим прогулкам, другие к романтическим свиданиям, третьи к созерцанию текущей воды и проплывающих кораблей. И у каждого своя история, легенда, сказка.
Мосты соединяют не только пространства, но и времена. Некоторые связывали настоящее и будущее новаторскими инженерными решениями, а некоторые простояли так долго, что своим существованием напоминали живущим о былых традициях и событиях. А один стал шестым чудом света. Первым мостом-легендой, под которым проплывали корабли, была статуя Гелиоса на острове Родос, построенная в 283 году до нашей эры в знак благодарности богу Солнца, покровителю острова. Бронзовые ноги человека-моста соединяли берега на расстоянии 400 метров. Сейчас историки сомневаются в существовании скульптуры такого размера, возможно, летописцы тех времен несколько приврали и статуя много скромнее стояла на городской площади, а не попирала своими колоссальными ступнями два мыса на входе в бухту.
В средние века феодальные владения, обычно разделенные реками, соединялись на границах мостами, больше похожими на небольшие крепости или замки – сосед всегда мог выкинуть какую-нибудь подлость и воспользоваться ими для переправы своего войска.
Как и готические соборы, мосты возводились цеховыми организациями строителей и монашескими братствами. Одно из них, “Братья моста”, за время своего 200-летнего существования построило их на юге Франции превеликое множество. Видимо, мосты в те времена были чем-то особенным, раз святые отцы уделяли им столько внимания. Возможно, они чувствовали их особую объединяющую силу, а может, богоугодное дело приносило неплохой доход монастырю… Самый известный из сооруженных братством мост соединил берега на реке Роне в Авиньоне в 1187 году и был длиной 900 метров.
Шло время, мосты становились все разнообразнее, у них появлялись новые функции. Построенный в 1414–1419 годах в Париже первый мост Нотр-Дам был обитаемым. Он представлял собой целую улицу с домами по обеим сторонам и помпезной аркой в конце. Выгодное расположение (мост соединял остров Сите с королевским дворцом) сделало его популярным местом торговли, а “театральный” стиль архитектуры обеспечил роль главной площадки для триумфальных шествий. После катастрофы 1499 года, когда на нем обрушилось несколько зданий, главный архитектор Парижа де Фелан заказал Фра Джокондо проект нового моста. Преемник был 23,6 метра в ширину, что позволило построить на нем два ряда домов по 34 в каждом. Улица над водой стала новым торговым центром столицы Франции. Здесь продавали все – от ювелирных украшений до лекарств и парфюмерии. Более того, в одном из помещений существовала небольшая картинная галерея, где многие известные парижские художники выставляли на продажу свои работы.
Нотр-Дам далеко не единственный пример “ожившего моста”. Вероятно, самый старый из мостов всех времен и народов – Старый Лондонский – приютил на своих 285 метрах длины ремесленные мастерские, склады и жилые апартаменты. Первое упоминание о нем появляется в 1176 году, а первое здание – часовня Святого Томаса Бекета – спустя четверть века. Историки также рассказывают о Нансач Хаусе (что переводится с английского как “нет-другого-такого-дома”), доставленном из Голландии в разобранном состоянии на корабле и собранном на мосту с помощью деревянных колышков. В конце XVI века здания моста дополнились тремя водяными мельницами и первым водозаборным сооружением для снабжения города водой.
Старый Лондонский – мост-мученик, ставший жертвой многих катастроф. В 1212 году он пострадал от пожара, зимой 1282 года разрушилось пять арок из-за льда, сковавшего Темзу, потом еще три пожара – 1632, 1666 и 1725 годов. Но он стойко сопротивлялся стихиям, его величавую невозмутимость не могли смутить даже выставленные на всеобщее обозрение головы казненных. Мост был разобран в 1824 году из-за жалоб на неустойчивость и неподобающий внешний вид.
Со временем на место изяществу и декоративности пришли практичность и расчет. Новые мосты из железа и бетона XIX и XX веков были функциональны и техничны, их инженерное решение уже не скрывалось под отделкой, а выставлялось напоказ, декларируя эпоху индустриализма. Страной-пионером новой эры были Соединенные Штаты Америки, где и появились два знаменитых моста-символа – Бруклинский в Нью-Йорке и Золотые ворота в Сан-Франциско.
Сооружение Бруклинского моста протяженностью 1060 метров по проекту инженера Джон Реблинга закончилось в 1883 году. Работы сильно затянулись из-за сложной двухэтажной проезжей части. Строительство моста было настолько важно, что при возведении устоев американцы, трепетно относящиеся к своей истории, снесли один из памятников первых лет демократии – дом, в котором жил Джордж Вашингтон. Однако у красивейшего моста дурная слава – его называют мостом самоубийц. Их так и тянет к грандиозной пропасти, раскрывающейся с его края. <Здесь жизнь была одним – беззаботная, / другим – голодный протяжный вой. / Отсюда безработные/ в Гудзон кидались вниз головой.> В том же стихотворении Владимир Маяковский с восхищением пишет о монументальном сооружении: <Как в церковь идет помешавшийся верующий, / как в скит удаляется, строг и прост, –/ так я в вечерней сереющей мерещи / вхожу, смиренный, на Бруклинский мост.> Мост долгое время диктовал архитектурный стиль всему Манхеттену, некоторые искусствоведы даже называют его градообразующим. Возможно, именно под влиянием этой величественной красоты архитектор Рэймонд Гуд в 1920 году разработал новый проект центра “Большое Яблоко”, предложив соединить Манхэттен с остальным городом сотней мостов с гигантскими жилыми небоскребами, в которых должны были проживать около 50 тысяч человек.
Второй знаменитый мост Америки, Золотые ворота, был построен в 1937 году и протянулся на 1281 метр над водами пролива с одноименным названием. Проект подготовил инженер Иозеф Штраус, а консультантом был архитектор Ирвинг Морроу, который использовал в дизайне элементы стиля арт-деко. Известный советский архитектор и знаток мостов Петр Щусев критиковал его, утверждая, что “возведение этого моста преследовало исключительно рекламную цель – поразить размерами пролета. Архитектура же – невысокого качества”. Однако красный гигант не может никого оставить равнодушным. Пролив Золотые ворота является входом в самый большой естественный порт мира, поэтому мост сделали очень эффектным и запоминающимся. Его оранжево-красные пилоны тянутся к солнечным лучам и ловят их, растворяя в водах пролива. Он виден на многие километры даже в тумане, который часто сгущается над ним.
Для покраски стальных конструкций моста красная и оранжевая краска были выбраны потому, что содержат свинцовый компонент, защищающий металл от ржавчины. Но, говорят, мост такой огромный, что его красят все время: как только закончат южную часть, ржавчина появляется на северной.
На строительство Золотых ворот ушло четыре года. Условия для работы сотен людей были практически экстремальными – наводнения, быстрое течение, густой туман. Самым трудным оказалось сооружение фундамента для южных свай – инженеры считали эту задачу невозможной. Рабочие должны были справиться с ней, находясь на баржах, которые все время мотало на огромных волнах. Потом, укрепив опоры, строители балансировали на шатких лесенках, монтируя проволочные тросы почти метрового диаметра. Очень многим это стоило жизни.
Грандиозные Золотые ворота настолько поразили Никиту Хрущева во время его поездки в США, что он пообещал отстроить мост “больше и лучше”, выбрав в качестве строительной площадки пролив Золотой Рог во Владивостоке. С тех пор были разработаны десятки проектов нашего ответа американцам. Но “Большая Владивостокская Мечта” до сих пор существует только на бумаге.
Сегодня мир зачарованно смотрит на новые мосты-гиганты, которые становятся известны еще до окончания строительства благодаря своим рекордным параметрам. Самый длинный висячий кабельный – мост Акаши Кайкио в Японии, с центральным пролетом в 1991 метр и общей длиной 3911 метров, был построен в 1998 году. Крупнейший вантово-балочный – мост Татара в Японии, с четырьмя полосами движения, центральным пролетом в 890 метров и общей длиной 1480 метров, появился в прошлом году. Сейчас разрабатывается проект моста через пролив Гибралтар: для соединения Европы и Африки нужен пятикилометровый исполин. Мы тоже принимаем участие в этой сумасшедшей гонке за цифрами: строятся мосты через Волгу у Саратова длиной 2,2 км и у Ульяновска длиной 5,7 км.
Однако и сегодня встречаются архитекторы, видящие в мостах не просто железобетонное средство соединения берегов. Сантьяго Калатрава, испанец, известный современный архитектор, так пишет о предмете своего творческого поиска: “Мост добавляет ландшафту энергии. Его строительство является символическим актом, связанным с необходимостью людей преодолевать препятствия. Таким образом, история мостов очень важна. Ее истоки коренятся в попытках человека уложить первый камень, наступив на который, можно перешагнуть через спокойно струящийся ручей”. Работы испанского архитектора напоминают внутреннее строение животных, посетителям его мастерской приходится мириться со скелетом собаки, висящим над рабочим столом мастера: “Когда работаешь с изостатическими структурами, почти невозможно избежать искушения начать рисовать природу”.
На рубеже веков вновь говорят о многофункциональности мостов. Обитаемые переправы прошлого, совмещая самые разные функции на одном небольшом пространстве, создавали удивительное многообразие, которого так не хватает современным городам. В 1997 году Британский совет провел в Москве конкурс “Обитаемый мост”. По его условиям новое сооружение должно было стать не просто средством связи двух берегов у гостиницы “Украина”, а самостоятельным элементом городского пейзажа, кроме того, со временем себя окупить. Первую премию получил проект Юрия Аввакумова “Красная горка”, представляющий собой конструкцию из двух пространственных остроугольных клиньев, опирающихся друг на друга и образующих 240-метровый пролет. Лестницу под открытым небом планировалось использовать для театрализованных представлений, карнавалов и прочих увеселений, а помещения под ней в закрытой части моста – сдаваться для семейных и корпоративных праздников и банкетов.
На выставке был представлен еще один “Красный мост”, который, по замыслу автора Михаила Белова, должен был стать символическими воротами “порта пяти морей”. На нижнем уровне моста расположены два речных терминала, средний предназначен для пешеходов и наземного транспорта, на верхнем – десять тысяч квадратных метров полезной площади для сдачи в аренду. К сожалению, на столь привлекательные и с эстетической, и с функциональной стороны идеи власти внимание не обратили. Пока в Москве существует единственный мост, который по праву можно назвать обитаемым – Багратион, часть проекта Сити архитектора Бориса Тхора.
Большинству московских мостов придется еще долгое время оставаться монофункциональными, поскольку транспорт был и остается самой серьезной проблемой крупных городов. Несколько смелых ее решений преподнес проведенный Москомархитектурой и Архитектурной галереей в феврале конкурс “Мосты в Москве XXI века”. Первую премию получил проект, выполненный группой “Обледенение архитекторов”. Он представляет собой конструкцию из железа и бетона, проходящую прямо над руслом Москвы-реки. “По реке в город втекает энергия Ци, – утверждают авторы, – поэтому мост должен следовать ее движению, а не прерывать ее ток. Город, как и жилище, можно и нужно рассматривать с позиций философии фэн-шуй”. Пространство над рекой – единственное полностью свободное место в городе, которое может превратиться в стройплощадку для мегапроекта. Мост со временем станет обитаемым – как отдельные элементы к нему присоединятся рестораны и автостоянки, магазины и офисы, которые будут опускаться и курсировать по воде к его другим частям. Он будет функционировать как конструктор, где-то убирать, а где-то достраивать “ответвления” от основного “русла”, в том числе и путепроводы для пешеходов от зданий на берегу.
Архитектор Борис Улькин решил совсем обойтись без металла, положив в основу своего проекта… свойства воды. “Плазменная субстанция из взвешенно-фиксированных воздушных элементов и воды превращена в упругий материал. Плазма заключена в пленку из прозрачного углепластика. Несущую способность этой конструкции обеспечивает водонапорная башня”. Новый подход к инженерному решению моста помогает абстрагироваться от надоевших железа и бетона. Интересно, будут ли использованы хотя бы идеи новых конкурсных проектов в практике московского строительства, или так же как и “обитаемые мосты” 1997 года, они останутся лишь в фантазиях их авторов да в наших ярких воспоминаниях.
…В начале века в Дрездене существовало объединение художников-экспрессионистов, которое называлось “Мост” (Die Brucke). В своих работах они изображали резко очерченные, динамичные формы с диссонирующими сочетаниями цветов, которые как будто прорывают наше сознание, соединяя его берега с придуманным авторами миром фантазий и страстей. Как и искусство, мосты соединяют нас ментально. Их появляется все больше, и теперь сферы их распространения – телевизионные и виртуальные пространства. Никто не знает, какими они станут завтра. Возможно, телепатическими. Но вполне определенно одно: с мостами надо экспериментировать – это единственный способ узнать предел их возможностей.
Автор выражает благодарность профессору Анатолию Потапкину за помощь в подготовке материала
Мосты соединяют не только пространства, но и времена. Некоторые связывали настоящее и будущее новаторскими инженерными решениями, а некоторые простояли так долго, что своим существованием напоминали живущим о былых традициях и событиях. А один стал шестым чудом света. Первым мостом-легендой, под которым проплывали корабли, была статуя Гелиоса на острове Родос, построенная в 283 году до нашей эры в знак благодарности богу Солнца, покровителю острова. Бронзовые ноги человека-моста соединяли берега на расстоянии 400 метров. Сейчас историки сомневаются в существовании скульптуры такого размера, возможно, летописцы тех времен несколько приврали и статуя много скромнее стояла на городской площади, а не попирала своими колоссальными ступнями два мыса на входе в бухту.
В средние века феодальные владения, обычно разделенные реками, соединялись на границах мостами, больше похожими на небольшие крепости или замки – сосед всегда мог выкинуть какую-нибудь подлость и воспользоваться ими для переправы своего войска.
Как и готические соборы, мосты возводились цеховыми организациями строителей и монашескими братствами. Одно из них, “Братья моста”, за время своего 200-летнего существования построило их на юге Франции превеликое множество. Видимо, мосты в те времена были чем-то особенным, раз святые отцы уделяли им столько внимания. Возможно, они чувствовали их особую объединяющую силу, а может, богоугодное дело приносило неплохой доход монастырю… Самый известный из сооруженных братством мост соединил берега на реке Роне в Авиньоне в 1187 году и был длиной 900 метров.
Шло время, мосты становились все разнообразнее, у них появлялись новые функции. Построенный в 1414–1419 годах в Париже первый мост Нотр-Дам был обитаемым. Он представлял собой целую улицу с домами по обеим сторонам и помпезной аркой в конце. Выгодное расположение (мост соединял остров Сите с королевским дворцом) сделало его популярным местом торговли, а “театральный” стиль архитектуры обеспечил роль главной площадки для триумфальных шествий. После катастрофы 1499 года, когда на нем обрушилось несколько зданий, главный архитектор Парижа де Фелан заказал Фра Джокондо проект нового моста. Преемник был 23,6 метра в ширину, что позволило построить на нем два ряда домов по 34 в каждом. Улица над водой стала новым торговым центром столицы Франции. Здесь продавали все – от ювелирных украшений до лекарств и парфюмерии. Более того, в одном из помещений существовала небольшая картинная галерея, где многие известные парижские художники выставляли на продажу свои работы.
Нотр-Дам далеко не единственный пример “ожившего моста”. Вероятно, самый старый из мостов всех времен и народов – Старый Лондонский – приютил на своих 285 метрах длины ремесленные мастерские, склады и жилые апартаменты. Первое упоминание о нем появляется в 1176 году, а первое здание – часовня Святого Томаса Бекета – спустя четверть века. Историки также рассказывают о Нансач Хаусе (что переводится с английского как “нет-другого-такого-дома”), доставленном из Голландии в разобранном состоянии на корабле и собранном на мосту с помощью деревянных колышков. В конце XVI века здания моста дополнились тремя водяными мельницами и первым водозаборным сооружением для снабжения города водой.
Старый Лондонский – мост-мученик, ставший жертвой многих катастроф. В 1212 году он пострадал от пожара, зимой 1282 года разрушилось пять арок из-за льда, сковавшего Темзу, потом еще три пожара – 1632, 1666 и 1725 годов. Но он стойко сопротивлялся стихиям, его величавую невозмутимость не могли смутить даже выставленные на всеобщее обозрение головы казненных. Мост был разобран в 1824 году из-за жалоб на неустойчивость и неподобающий внешний вид.
Со временем на место изяществу и декоративности пришли практичность и расчет. Новые мосты из железа и бетона XIX и XX веков были функциональны и техничны, их инженерное решение уже не скрывалось под отделкой, а выставлялось напоказ, декларируя эпоху индустриализма. Страной-пионером новой эры были Соединенные Штаты Америки, где и появились два знаменитых моста-символа – Бруклинский в Нью-Йорке и Золотые ворота в Сан-Франциско.
Сооружение Бруклинского моста протяженностью 1060 метров по проекту инженера Джон Реблинга закончилось в 1883 году. Работы сильно затянулись из-за сложной двухэтажной проезжей части. Строительство моста было настолько важно, что при возведении устоев американцы, трепетно относящиеся к своей истории, снесли один из памятников первых лет демократии – дом, в котором жил Джордж Вашингтон. Однако у красивейшего моста дурная слава – его называют мостом самоубийц. Их так и тянет к грандиозной пропасти, раскрывающейся с его края. <Здесь жизнь была одним – беззаботная, / другим – голодный протяжный вой. / Отсюда безработные/ в Гудзон кидались вниз головой.> В том же стихотворении Владимир Маяковский с восхищением пишет о монументальном сооружении: <Как в церковь идет помешавшийся верующий, / как в скит удаляется, строг и прост, –/ так я в вечерней сереющей мерещи / вхожу, смиренный, на Бруклинский мост.> Мост долгое время диктовал архитектурный стиль всему Манхеттену, некоторые искусствоведы даже называют его градообразующим. Возможно, именно под влиянием этой величественной красоты архитектор Рэймонд Гуд в 1920 году разработал новый проект центра “Большое Яблоко”, предложив соединить Манхэттен с остальным городом сотней мостов с гигантскими жилыми небоскребами, в которых должны были проживать около 50 тысяч человек.
Второй знаменитый мост Америки, Золотые ворота, был построен в 1937 году и протянулся на 1281 метр над водами пролива с одноименным названием. Проект подготовил инженер Иозеф Штраус, а консультантом был архитектор Ирвинг Морроу, который использовал в дизайне элементы стиля арт-деко. Известный советский архитектор и знаток мостов Петр Щусев критиковал его, утверждая, что “возведение этого моста преследовало исключительно рекламную цель – поразить размерами пролета. Архитектура же – невысокого качества”. Однако красный гигант не может никого оставить равнодушным. Пролив Золотые ворота является входом в самый большой естественный порт мира, поэтому мост сделали очень эффектным и запоминающимся. Его оранжево-красные пилоны тянутся к солнечным лучам и ловят их, растворяя в водах пролива. Он виден на многие километры даже в тумане, который часто сгущается над ним.
Для покраски стальных конструкций моста красная и оранжевая краска были выбраны потому, что содержат свинцовый компонент, защищающий металл от ржавчины. Но, говорят, мост такой огромный, что его красят все время: как только закончат южную часть, ржавчина появляется на северной.
На строительство Золотых ворот ушло четыре года. Условия для работы сотен людей были практически экстремальными – наводнения, быстрое течение, густой туман. Самым трудным оказалось сооружение фундамента для южных свай – инженеры считали эту задачу невозможной. Рабочие должны были справиться с ней, находясь на баржах, которые все время мотало на огромных волнах. Потом, укрепив опоры, строители балансировали на шатких лесенках, монтируя проволочные тросы почти метрового диаметра. Очень многим это стоило жизни.
Грандиозные Золотые ворота настолько поразили Никиту Хрущева во время его поездки в США, что он пообещал отстроить мост “больше и лучше”, выбрав в качестве строительной площадки пролив Золотой Рог во Владивостоке. С тех пор были разработаны десятки проектов нашего ответа американцам. Но “Большая Владивостокская Мечта” до сих пор существует только на бумаге.
Сегодня мир зачарованно смотрит на новые мосты-гиганты, которые становятся известны еще до окончания строительства благодаря своим рекордным параметрам. Самый длинный висячий кабельный – мост Акаши Кайкио в Японии, с центральным пролетом в 1991 метр и общей длиной 3911 метров, был построен в 1998 году. Крупнейший вантово-балочный – мост Татара в Японии, с четырьмя полосами движения, центральным пролетом в 890 метров и общей длиной 1480 метров, появился в прошлом году. Сейчас разрабатывается проект моста через пролив Гибралтар: для соединения Европы и Африки нужен пятикилометровый исполин. Мы тоже принимаем участие в этой сумасшедшей гонке за цифрами: строятся мосты через Волгу у Саратова длиной 2,2 км и у Ульяновска длиной 5,7 км.
Однако и сегодня встречаются архитекторы, видящие в мостах не просто железобетонное средство соединения берегов. Сантьяго Калатрава, испанец, известный современный архитектор, так пишет о предмете своего творческого поиска: “Мост добавляет ландшафту энергии. Его строительство является символическим актом, связанным с необходимостью людей преодолевать препятствия. Таким образом, история мостов очень важна. Ее истоки коренятся в попытках человека уложить первый камень, наступив на который, можно перешагнуть через спокойно струящийся ручей”. Работы испанского архитектора напоминают внутреннее строение животных, посетителям его мастерской приходится мириться со скелетом собаки, висящим над рабочим столом мастера: “Когда работаешь с изостатическими структурами, почти невозможно избежать искушения начать рисовать природу”.
На рубеже веков вновь говорят о многофункциональности мостов. Обитаемые переправы прошлого, совмещая самые разные функции на одном небольшом пространстве, создавали удивительное многообразие, которого так не хватает современным городам. В 1997 году Британский совет провел в Москве конкурс “Обитаемый мост”. По его условиям новое сооружение должно было стать не просто средством связи двух берегов у гостиницы “Украина”, а самостоятельным элементом городского пейзажа, кроме того, со временем себя окупить. Первую премию получил проект Юрия Аввакумова “Красная горка”, представляющий собой конструкцию из двух пространственных остроугольных клиньев, опирающихся друг на друга и образующих 240-метровый пролет. Лестницу под открытым небом планировалось использовать для театрализованных представлений, карнавалов и прочих увеселений, а помещения под ней в закрытой части моста – сдаваться для семейных и корпоративных праздников и банкетов.
На выставке был представлен еще один “Красный мост”, который, по замыслу автора Михаила Белова, должен был стать символическими воротами “порта пяти морей”. На нижнем уровне моста расположены два речных терминала, средний предназначен для пешеходов и наземного транспорта, на верхнем – десять тысяч квадратных метров полезной площади для сдачи в аренду. К сожалению, на столь привлекательные и с эстетической, и с функциональной стороны идеи власти внимание не обратили. Пока в Москве существует единственный мост, который по праву можно назвать обитаемым – Багратион, часть проекта Сити архитектора Бориса Тхора.
Большинству московских мостов придется еще долгое время оставаться монофункциональными, поскольку транспорт был и остается самой серьезной проблемой крупных городов. Несколько смелых ее решений преподнес проведенный Москомархитектурой и Архитектурной галереей в феврале конкурс “Мосты в Москве XXI века”. Первую премию получил проект, выполненный группой “Обледенение архитекторов”. Он представляет собой конструкцию из железа и бетона, проходящую прямо над руслом Москвы-реки. “По реке в город втекает энергия Ци, – утверждают авторы, – поэтому мост должен следовать ее движению, а не прерывать ее ток. Город, как и жилище, можно и нужно рассматривать с позиций философии фэн-шуй”. Пространство над рекой – единственное полностью свободное место в городе, которое может превратиться в стройплощадку для мегапроекта. Мост со временем станет обитаемым – как отдельные элементы к нему присоединятся рестораны и автостоянки, магазины и офисы, которые будут опускаться и курсировать по воде к его другим частям. Он будет функционировать как конструктор, где-то убирать, а где-то достраивать “ответвления” от основного “русла”, в том числе и путепроводы для пешеходов от зданий на берегу.
Архитектор Борис Улькин решил совсем обойтись без металла, положив в основу своего проекта… свойства воды. “Плазменная субстанция из взвешенно-фиксированных воздушных элементов и воды превращена в упругий материал. Плазма заключена в пленку из прозрачного углепластика. Несущую способность этой конструкции обеспечивает водонапорная башня”. Новый подход к инженерному решению моста помогает абстрагироваться от надоевших железа и бетона. Интересно, будут ли использованы хотя бы идеи новых конкурсных проектов в практике московского строительства, или так же как и “обитаемые мосты” 1997 года, они останутся лишь в фантазиях их авторов да в наших ярких воспоминаниях.
…В начале века в Дрездене существовало объединение художников-экспрессионистов, которое называлось “Мост” (Die Brucke). В своих работах они изображали резко очерченные, динамичные формы с диссонирующими сочетаниями цветов, которые как будто прорывают наше сознание, соединяя его берега с придуманным авторами миром фантазий и страстей. Как и искусство, мосты соединяют нас ментально. Их появляется все больше, и теперь сферы их распространения – телевизионные и виртуальные пространства. Никто не знает, какими они станут завтра. Возможно, телепатическими. Но вполне определенно одно: с мостами надо экспериментировать – это единственный способ узнать предел их возможностей.
Автор выражает благодарность профессору Анатолию Потапкину за помощь в подготовке материала
