Все публикации Все публикации автора
Нет ничего серьезнее игры.
Мы беседуем с Сергеем Зуевым, директором Центра региональных исследований Академии народного хозяйства при правительстве РФ.
— В классической индустриальной парадигме центрами являются большие города, где можно разместить много людей и крупные предприятия. И в этой логике малым городам отводится роль либо поставщиков рабочей силы, либо средоточия небольших производств местного значения. Но ситуация меняется, и Мышкин — фактический пионер этого тренда в России. Производства там нет никакого, однако при упоминании о городе возникает особый образ. Вообще-то такие примеры по России есть. Например, существует целая сеть игр-семинаров по восстановлению династий. Или вот, скажем, произошла в незапамятные времена где-то под Самарой битва Тимура и Тохтамыша, так по этому случаю там раз в год случается настоящее паломничество: съезжаются какие-то лучники, копьеметатели, еще кто-то. Однако игры на тему истории и культуры в Мышкине гораздо более ценны, поскольку разворачиваются с упором на принципы местного самоуправления: им удалось вовлечь в свою деятельность власти. Да, начало этой игре положил один человек, из породы «городских сумасшедших», которых на Руси всегда было много, но сегодня в ней участвует полгорода. И главное — эта активность оказалась экономически эффективной: город на этом живет. Нечто похожее происходит в Самарской области, в городке Кошки, но раскрутиться, как мышкинцы, они пока не сумели. Есть схожие примеры и за границей, скажем в Англии, где городки на пять-шесть тысяч жителей разворачивают систему старинных ремесел, в которую втягивается все население. Есть, например, городок, который занимается исключительно переплетом книг. То есть феномен известен, и Мышкин, встав на этот путь, вполне способен достичь высокого уровня благосостояния и развития.
-- Меня больше всего озадачило даже не то, что они возрождают какие-то ремесла, хотя есть и это. Главную ставку они делают именно на игру, на карнавал.
— А как вам такая картинка: два миллиона человек в Англии ежегодно съезжаются в скучнейшее место и ждут у озера появления чудовища, которого в природе нет? И на этом живут припеваючи не только Лохнесс, но и соседние графства. Или в Гонконге, где в какой-то момент из-за опасной близости континентального Китая возникла проблема с идентичностью. Как они ее разрешили? Они сыграли в игру: в прессе широко обсуждалось, что у гонконгцев якобы есть свои мифологические предки — полурыбы-полулюди. Придумали какое-то захоронение этого существа в определенном месте: расковыряли скалу, вытащили пластиковый скелет, перетащили его в музей, накрыли стеклянным колпаком. Притом все понимали, что это игра, все хохотали, но свою психологическую проблему они сняли.
-- Взрослые вроде бы люди…
— Помилуйте, нет ничего серьезнее игры, вам это скажет любой психолог! Особенно для современного человека, зажатого в тиски жесткого рационализма — экономического и политического. И чем дольше это будет так, тем более востребованной окажется «экономика переживаний», как называют этот феномен чикагские экономисты. Возможность пережить необычные ощущения, уникальность, особость — это стоит дорого. Конкуренция регионов и городов обостряется, и выигрывает тот, кто может похвастаться «лица необщим выраженьем». Хотя и в особости должны быть определенные стандарты: возможность пользоваться нормальным туалетом и переночевать без клопов. В этой части Мышкин пока что отстает, но интуитивно здесь нащупали главное — свое имя — и начали его продвигать. И в этом смысле мышкинцы в России, безусловно, первые.
Интервью взяла Наталья Архангельская
— В классической индустриальной парадигме центрами являются большие города, где можно разместить много людей и крупные предприятия. И в этой логике малым городам отводится роль либо поставщиков рабочей силы, либо средоточия небольших производств местного значения. Но ситуация меняется, и Мышкин — фактический пионер этого тренда в России. Производства там нет никакого, однако при упоминании о городе возникает особый образ. Вообще-то такие примеры по России есть. Например, существует целая сеть игр-семинаров по восстановлению династий. Или вот, скажем, произошла в незапамятные времена где-то под Самарой битва Тимура и Тохтамыша, так по этому случаю там раз в год случается настоящее паломничество: съезжаются какие-то лучники, копьеметатели, еще кто-то. Однако игры на тему истории и культуры в Мышкине гораздо более ценны, поскольку разворачиваются с упором на принципы местного самоуправления: им удалось вовлечь в свою деятельность власти. Да, начало этой игре положил один человек, из породы «городских сумасшедших», которых на Руси всегда было много, но сегодня в ней участвует полгорода. И главное — эта активность оказалась экономически эффективной: город на этом живет. Нечто похожее происходит в Самарской области, в городке Кошки, но раскрутиться, как мышкинцы, они пока не сумели. Есть схожие примеры и за границей, скажем в Англии, где городки на пять-шесть тысяч жителей разворачивают систему старинных ремесел, в которую втягивается все население. Есть, например, городок, который занимается исключительно переплетом книг. То есть феномен известен, и Мышкин, встав на этот путь, вполне способен достичь высокого уровня благосостояния и развития.
-- Меня больше всего озадачило даже не то, что они возрождают какие-то ремесла, хотя есть и это. Главную ставку они делают именно на игру, на карнавал.
— А как вам такая картинка: два миллиона человек в Англии ежегодно съезжаются в скучнейшее место и ждут у озера появления чудовища, которого в природе нет? И на этом живут припеваючи не только Лохнесс, но и соседние графства. Или в Гонконге, где в какой-то момент из-за опасной близости континентального Китая возникла проблема с идентичностью. Как они ее разрешили? Они сыграли в игру: в прессе широко обсуждалось, что у гонконгцев якобы есть свои мифологические предки — полурыбы-полулюди. Придумали какое-то захоронение этого существа в определенном месте: расковыряли скалу, вытащили пластиковый скелет, перетащили его в музей, накрыли стеклянным колпаком. Притом все понимали, что это игра, все хохотали, но свою психологическую проблему они сняли.
-- Взрослые вроде бы люди…
— Помилуйте, нет ничего серьезнее игры, вам это скажет любой психолог! Особенно для современного человека, зажатого в тиски жесткого рационализма — экономического и политического. И чем дольше это будет так, тем более востребованной окажется «экономика переживаний», как называют этот феномен чикагские экономисты. Возможность пережить необычные ощущения, уникальность, особость — это стоит дорого. Конкуренция регионов и городов обостряется, и выигрывает тот, кто может похвастаться «лица необщим выраженьем». Хотя и в особости должны быть определенные стандарты: возможность пользоваться нормальным туалетом и переночевать без клопов. В этой части Мышкин пока что отстает, но интуитивно здесь нащупали главное — свое имя — и начали его продвигать. И в этом смысле мышкинцы в России, безусловно, первые.
Интервью взяла Наталья Архангельская
